Граф-затворник - Страница 68

– Женаты?! Как это? – взревел Джек, словно только что обнаружил в семье грандиозный скандал.

– Это нетрудно, если обладаешь сноровкой, – с притворной скромностью пояснил Алекс. – Вкладываешься в специальную лицензию, находишь отзывчивого священника, который поверит в твою неспособность жить без своей возлюбленной и убеждаешь его в том, что отчаянно хочешь поскорее на ней жениться. А так как мы с ней оба совершеннолетние и не обязаны спрашивать позволения у варвара, который считает справедливым обрекать свою кузину и друга на адские муки неудовлетворенной страсти, хотя сам… Нет, я не буду вас смущать, Джессика, только скажу: сейчас Джек лицемерит. Ну а устроить все остальное – пара пустяков.

– Почему же ты говоришь это не мне, а моей жене?

– Потому что они ничего плохого не сделали, – ответила та. – Добрый святой отец их благословил, оборотись лучше на себя и прекрати сверлить Алекса таким взглядом, словно хочешь разорвать его на куски. На самом деле граф Калверкоум строго придерживался всех клятв, которые сегодня во второй раз давал Персефоне. Я видела на церемонии, как священник объявил их мужем и женой и потом одними губами добавил «снова». Полагаю, этого требовала его совесть, поскольку в глазах Господа они стали мужем и женой еще после первых обетов.

– О! – воскликнул Джек и немного смутился.

А Маркус и Антигона так бурно приняли сторону Джессики, что удостоились строгого взгляда мистера Уоррендера. Тот молчаливо напомнил: пару недель ждать не так долго, и он не желает снова подниматься с рассветом, чтобы их сторожить.

– По-моему, это очень романтично, даже я готова изменить свое мнение насчет любви и брака, – с тяжелым вздохом призналась Пенелопа, словно извиняясь за прошлые свои клятвы, что ни за что не превратится в желе, как Джек и Джессика, и никогда ни в кого не влюбится.

Все родственники и с улыбкой, и со снисходительным недоверием на нее уставились.

– Надеюсь, однажды ты найдешь человека, который сможет тебя переубедить, моя дорогая. Для твоей же пользы. Но пока ты еще мала искать себе мужа, и вообще тебе уже давно пора быть в постели, – с непререкаемым авторитетом сообщила леди Мелисса одной из двух младших дочерей. Она тут же прогнала девочек спать, пока те своими любопытными ушками не наслушались весьма неподходящих для них сведений.

– Так и есть, – произнесла Джессика, пока они с Джеком, как и Алекс с Персефоной, судорожно соображали, сколько еще нужно выдерживать приличия, чтобы отправиться по своим комнатам, но не показаться другим смехотворно нетерпеливыми.

– Что именно? – поинтересовался ее муж с ворчливостью в голосе, ибо еще не решил сей вопрос для себя.

– Для Сиборнов это лето получилось очень романтичным, тебе так не кажется?

– Соглашусь, но только если ты причислишь и себя к нам, – заявил Джек.

Персефона подумала: за ворчанием он хочет скрыть свои истинные чувства.

– И лето еще не закончилось. – Она бросила многозначительный взгляд на Маркуса и Антигону.

Тут оба вспыхнули, а остальные подумали: «Какие же они юные!»

– Сегодня наша законная брачная ночь. Полагаю, вы нас извините. У нас с женой есть планы получше, чем просто сидеть тут и сплетничать, – заявил Алекс, спасая юную пару от неловкости.

– И намного лучше, – без малейшего смущения заявила Персефона и задохнулась от смеха, ибо Александр Фортин тут же потащил к лестнице свою уже две недели жену, дабы официально начать медовый месяц. – Я безмерно люблю вас, милорд, – на бегу сообщила она.

Пара быстро неслась в старые герцогские покои. Они позаимствовали их на эту ночь, поскольку сам именитый владелец отправился со своей женой в великолепные апартаменты, которые когда-то занимала сама королева, а теперь перешли во владения новоиспеченной герцогини Деттингем.

– Ты и должна меня любить, дорогая, поскольку мы уже умудренная браком пара. Теперь ты наверняка понимаешь, как тебе повезло одним прекрасным утром сочетаться законным браком с графом Калверкоумом.

– Так и есть, моя любовь. Так и есть, – промурлыкала Персефона.

Алекс молниеносно обнажил их обоих и привычно жадно набросился на свою молодую жену с ласками. Его энтузиазм ничуть не уменьшился с тех пор, как они друг друга познали, и им обоим доставлял несравненное удовольствие.

– Полагаю, ты не ждешь особой роскоши от замка Пенбрин, моя любовь? Там неплохо, но боюсь, это не Эшбертон, – сказал он, словно считал, что она согласна заниматься любовью лишь в тончайшем бархате, кружевах и батисте, хотя она удовольствовалась бы и грубым одеялом на самодельной кровати, лишь бы с ней был он, ее муж.

– Поглядев на одно из твоих поместий, я буду рада, даже если наша постель просто окажется чистой, а спальня хоть раз за этот век проветренной, – полушутливо ответила она.

– Вот это я тебе точно могу обещать не только в Пенбрине, но и в Калвере. Тот за годы неумелого управления моего отца и брата пришел в еще больший упадок, чем Пенбрин, – сквозь стиснутые зубы выдавил Алекс, ибо Персефона водила ладонями по его напряженным мускулам и всячески старалась отвлечь от волнений о комфорте.

– Передумывать уже поздно, милорд. Мы уже поженились, и даже дважды. И думать не смейте, чтобы на время оставить меня здесь, пока вы приводите в порядок свои поместья.

– Миледи, я не нашел бы в себе сил с вами расстаться, даже если бы мой дом напоминал свинарник, – ответил Алекс и принялся ее целовать до тех пор, пока они оба не начали задыхаться.

– Люби меня! – в полном блаженстве потребовала Персефона, ибо он наконец признал, что не в силах разлучиться с женой даже на короткое время.